Очень часто члены семей с высокой степенью слияния или степенью созависимости не могут прямо выражать свои чувства. К партнеру могут предъявляться нереалистичные требования о том, что он сам должен догадаться, в чем должна быть оказана помощь или буквально, что хочется его половине. Поскольку, как правило, никто не обладает телепатическими способностями, то уровень напряжения, недовольства и обид в семье растет. Часто вместо чувств партнер начинает предъявлять психосоматических симптом, который в конечном итоге может начать управлять всей семейной системой. Например: "Нельзя тревожить маму, у нее больное сердце". Так, психосоматическая симптоматика начинает нарастать у родителей, когда их дети пытаются отделиться от семьи. Родители обвиняют своих детей, что из-за их "ужасного поведения", а именно попыток устроить личную жизнь и покинуть домашний очаг, у них повышается давление, болит сердце, случаются гипертонические кризы и инфаркты. При этом родители могут даже не вполне осознавать свои собственнические чувства в отношении ребенка. Высокий уровень тревоги "включает" физическую симптоматику и о чувствах речи уже нет, человек озабочен состоянием своего здоровья. Например, мама не может сказать сыну о том, что ей нужно его внимание, вместо этого она требует, чтобы он занимался ремонтом в ее квартире, не взирая на то, что сын женат и у него хватает собственных семейных проблем. Попытки сына отказаться от ремонта квартиры, тут же могут вызвать у мамы сердечный приступ или спровоцировать гипертонический криз.
В таких ситуациях полезно понять, что человек чувствует или чувствовал до того, как появился физический дискомфорт, о чем он думал, какие потребности стоят за этим поведением, может ли он обсуждать это со своими близкими.
В первую очередь терапевт делает акцент на ресурсах семьи, то есть позитивных аспектах супружеского или детско-родительского взаимодействия. Найденные терапевтом ресурсы в дальнейшем используются им как база для изменений.
Широко в семейной терапии применяется "позитивное переформулирование" или рефрейминг, когда определяется функция симптома, и он помещается в более подходящие контексты.
Клиент может также получать домашние задания. Например, пациенту, который страдал депрессией после смерти дедушки и никогда не обсуждал эту историю со своими родителями, я дала задание поговорить с отцом о дедушке (его отце), попросить что-то рассказать о нем.
С помощью интервью терапевт строит первичные гипотезы по поводу функционирования симптома в семейной системе, после чего эти гипотезы проверяются, и члены семьи могут получать предписания как домашние задания, направленные на определенный способ взаимодействия по поводу симптома с целью его устранить. Так, оригинальное предписание дала Варга А. Я. ссорящимся супругам. Поскольку жена очень любила громко скандалить в общественных местах, то мужа попросили, как только она начинает скандалить - он начинает раздеваться. При очередной ссоре в ресторане муж начал снимать с себя рубашку. Если бы ссора продолжалась, то он рисковал остаться голым. Надо также отметить, что, давая это задание, терапевт учитывала, что жена была очень ревнивой. Кроме того, довольно затруднительно кричать на голого человека, ведь он становится беззащитен. Соответственно, если бы начал скандалить муж, то раздеваться пришлось бы жене. Это предписание было также метафорой самого симптома, отражающего желание жены словесно раздеть мужа на глазах других людей.
Когда уровень тревоги снижается, то человек способен наблюдать за собственными эмоциональными процессами и управлять ими.
Высокий же уровень тревоги наоборот "включает" автоматические реакции. Например, на сказанное женой слово, муж мгновенно начинает кричать. Часто в семьях тревога переводится в агрессию и конфликты, и таким образом семья разряжает создавшееся напряжение.
Кроме того, терапевт может высказывать семье свои гипотезы, задавать рефлексивные вопросы, то есть вопросы, заставляющие членов семьи думать над происходящим в каком-нибудь новом ключе, с нового ракурса.
Часто в дисфункциональных, то есть в плохо функционирующих семьях может быть перепутана семейная иерархия, например, когда бабушки и дедушки выполняют роль родителей ребенка или эту роль берут на себя старшие дети. В таких случаях задача терапевта - выяснить функцию такого поведения и восстановить обычную иерархию в семье, возвращая родителям их роли. Например, пациентка обратилась ко мне с запросом, что ей никак не удается устроить свою личную жизнь. При этом у нее есть ребенок от первого брака, которого она оставила заботам своей мамы. В процессе терапии мы выяснили, что пациентка фактически эмоционально не отделилась от матери, что сыграло свою роль в первом не успешном браке и мешало ей строить отношения с мужчинами сейчас. Чтобы как-то уйти от эмоционального давления со стороны мамы, неосознанно женщина вместо себя оставила ей своего ребенка, таким образом, получив большую степень свободы. Далее психотерапевтический процесс был построен на решении проблемы сепарации, то есть эмоционального отделения пациентки от ее мамы.
Если есть треангулированный ребенок, то есть ребенок, за счет симптоматического поведения которого снижается уровень тревоги и напряжения родителей, то задача терапевта "вытащить" ребенка из этого взаимодействия и увеличить дистанцию так, чтобы ребенок мог функционировать относительно автономно от родителей, после чего будет возможно заниматься супружескими проблемами.
Формирование более стабильного брака требует не только близости, преодоления постоянного дистанцирования, но и индивидуальности. Насколько супруги могут терпимо относиться к той разнице, которая существует между ними, не пытаясь перекраивать партнера "под себя". Например, могу ли я позволить мужу спокойно смотреть футбол или сидеть в баре с друзьями, вместо того, чтобы тащить его в театр или к своим родным. Ведь это я могу сделать и без него.
Дифференциация не есть дистанцирование. Обычное неверное применение дифференциации - супруг уходит от интенсивного воздействия партнера, чтобы в большей степени стать личностью. Бегство от эмоциоанального давления в браке на деле может позволить человеку развить самосознание и чувствовать себя лучше вдали от супруга. Однако дифференциация является способностью оставаться собой, будучи связанным с другим человеком. Самоактуализированная личность может сообщить, что супруг не посягает на ее независимость, однако супруг зачастую больше реагирует на дистанцирование, чем на независимость [2].
Быть личностью и при этом оставаться ответственно связанным с семьей - долгосрочное предприятие.
Важной задачей терапевта при работе с семьей является сохранение нейтральности в отношении своих клиентов. Терапевт не может вступать в коалицию с членами семьи, создавать с ними секреты. Он также должен сохранять конфиденциальность. Во многом терапевт занимает исследовательскую позицию, следуя за эмоциональным процессом в семье, давая членам семьи почву для размышлений и помогая семье перейти на новый уровень функционирования. Терапевт также имеет четкий контракт со своими клиентами.
Литература
1. "Теория семейных систем Мюррея Боуэна" И. Ю. Хамитова, Журнал практической психологии и психоанализа, сентябрь 2001 год, № 3.
2. "Слияние и дифференциация в браке" Фил Клевер, Архив общества семейных консультантов и психотерапевтов.
3. Супервизия работы с реальными семьями у семейного терапевта - Варги А. Я. 2003 год.