Больше года назад (где-то в ноябре-декабре 2001 года) я, достаточно неожиданно для самого себя, обнаружил, что меня начинает все больше привлекать девушка (зовут ее Света), с которой я учусь в одной группе в институте. Неожиданно потому, что к тому времени мы уже были на 4-м курсе, и до этого я вроде не замечал в ней ничего особенного. В начале весеннего семестра (в феврале-марте 2002 года) я окончательно убедился в том, что влюбился, как говорят, по уши. До этого времени я еще ни разу не признавался никому в любви, хотя несколько лет я любил одну девушку (ее тоже, кстати, звали Света). По природе я человек достаточно замкнутый, немного застенчивый, большого опыта общения с девушками у меня не было. Поэтому я не знал, как начать действовать. У Светы не было (нет и сейчас) молодого человека – это я знал, хотя друзья среди парней у нее есть.
С апреля я стал больше с ней общаться, мы стали часто говорить по телефону, хотя за 3, 5 предыдущих года я с ней общался, пожалуй, даже меньше, чем со всеми остальными своими одногруппниками; я даже узнал ее телефон только в конце этого самого 2001 года.
В группе нас всего 7 человек, и Света – единственная девушка. В это же время за ней вновь начал ухаживать Влад, он тоже из нашей группы. Вновь, потому, что начал он еще на 3-м курсе, за год до этого, но дело в том, что как только их отношения из дружеских должны были, по его планам, перерасти в нечто большее, она его отталкивала, как правило, устраивая ссору при удобном случае из-за какого-то пустяка. Потом они мирились, но отношения становились вновь только дружескими. Все это он мне сам рассказал по телефону (мы с ним довольно много общаемся), не зная, что я ее люблю. В начале мая у них опять разразился конфликт, причем такой, какого еще не было. С тех пор Света начала общаться со мной больше, чем с кем бы то ни было из нас шестерых, и Влад, кстати, мне сказал, что со стороны это очень заметно. К тому времени она, может быть, уже начала догадываться, что нравится мне. Про Влада мы несколько раз говорили по телефону, и она говорила, что не собирается с ним мириться. Забегая вперед, отмечу, что пока они вроде не помирились. В одном из разговоров со Владом, кстати, он мне сказал: «мне казалось, что я ей нравился». Меня эти слова не удивили, так как на 3-м курсе, когда я еще не был влюблен в Свету, мне тоже так казалось, хотя сейчас я скорее думаю, что ошибался.
За все это время у меня были возможности признаться ей в любви, но я каждый раз не знал, как начать. Так мы и ушли на летние каникулы.
Возможно, одной из причин того, что я ей тогда так и не признался, был один разговор, когда присутствовала вся группа. Я не помню, что за вопрос кто-то задал Свете, но ответила она, что замуж не хочет; если и выйдет, то годам к 30, не раньше. Влад (тогда у них еще был мир) сказал, что выходить замуж надо по любви, и Света сказала: «а я никого не люблю».
Стоит сказать, что часто в разговорах со мной Света говорит, что ей «они ужасно уже все надоели, поскорее бы закончить институт» - имеется в виду наша группа.
Весь осенний семестр (сентябрь-декабрь 2002 года) отношения оставались такими же. С Владом они, можно сказать, вообще не общались, и я в целом был доволен, как складываются дела, хотя, конечно, хотелось большего, чем просто дружба. Временами я становился уверенным – Света знает, что небезразлична мне. Пару-тройку раз у нас с ней были какие-то непонятные периоды в отношениях (продолжались они правда, не более 2-3 дней), когда она вдруг переставала со мной разговаривать, общалась в основном с другими одногруппниками (кроме Влада), некоторые из ее действий даже вызывали во мне ревность. Например, во время какого-нибудь праздника, скажем, чьего-нибудь дня рождения, она могла подойти к кому-нибудь, обнять за шею и спросить: «Ты чего такой грустный?». Может, в этом и нет ничего особенного, но мне это очень не нравилось, к тому же она это делала, зная, что я это вижу. Ко мне она, к слову, так никогда не подходила. А я уже, повторюсь, не сомневался – Света знает, что нравится мне. Возможно, я неправ, но делал я из всего этого такой вывод: она показывает мне, что пора уже признаваться в любви.
По некоторым признакам мне уже начало казаться, что я ей нравлюсь. Например, я был практически уверен, что из всех своих знакомых парней она больше общается именно со мной; по телефону мы могли с ней говорить и по часу, а один раз было даже полтора, причем говорили где-то не реже 2 раз в неделю (казалось бы, и так общаемся целый день в институте). Это при том, что ни я, ни она по телефону говорить в общем-то не любим. Были эпизоды, когда она вдруг начинала смотреть на меня с какой-то лукавой улыбкой. Любила она рассказывать о своей семье (с другими она вроде о семье если говорит, то редко и не много).
На Новый 2003 Год я ее поздравил с праздником в виде SMS-сообщения с сотового телефона, она прислала ответное поздравление, в котором впервые назвала меня «Ромочка». Я дал себе слово, что в ближайшие пару месяцев скажу ей все, что должен сказать. После 30 декабря две недели у нас были выходные, так как сессию мы сдали досрочно. Все это время мы не виделись, даже не разговаривали по телефону (только вот этими SMS-сообщениями обменялись). Потом целый месяц (с 13 января по 8 февраля) мы с ней вдвоем проходили практику на нашей кафедре в институте. Вдвоем, так как остальные 5 человек уехали на месячные сборы с Военной кафедры (я не поехал, потому что не хожу на Военную кафедру). Появлялись мы, правда, в институте всего 1-2 раза в неделю, хотя созванивались не реже, чем раз в два дня. В первую же неделю практики я дважды побывал у Светы дома (а живет она одна – у нее есть собственная квартира), так как она попросила помочь ей починить компьютер. До этого я был у нее всего раз, когда мы всей группой отмечали ее день рождения. Но оба раза, что я у нее был, я так ей и не открылся. После этого до последнего дня практики ничего особенного не происходило, а в тот день, когда практика кончилась, мы поехали с ней покупать подарки двум одногруппникам, у которых в ближайшее время будут дни рождения. Мы ездили уже 2 часа, и когда уже собрались разъехаться по домам (хотя мне этого не хотелось), я предложил ей сходить в кино. Она сказала, что не пойдет, так как она это не любит. Я уговаривал, она отказывалась. Тут она, видимо, поняла, что я не хочу пока расставаться, и предложила еще поездить по магазинам (потому как вместо двух подарков мы купили пока один). В итоге погуляли еще 3 часа, в ходе которых мне казалось, что она подталкивает меня признаться в любви, но я все никак не мог подобрать нужные слова. Кончилось тем, что я проводил Свету до ее маршрутки, и мы разъехались по домам. Начались двухнедельные каникулы.
Четыре дня я проклинал свою застенчивую натуру. Но тут вновь выпал повод встретиться. Наши одногруппники приехали с военных сборов и высказали желание встретиться, посидеть, отметить свое возвращение. А встречу назначили у Влада в квартире, так как это действительно самый оптимальный вариант. Меня попросили, чтобы я позвал Свету; я ей позвонил. Она ужасно не хотела ехать (я уже упоминал о том, что ей «они надоели»), даже говорила каким-то сердитым, очень недовольным голосом, который я слышал у нее, когда ей доводилось разговаривать, например, с Владом в последние месяцы. Со мной она еще вроде никогда так не говорила. Мне сразу подумалось, что она сердится на меня за то, что я так ей и не признался. Проскользнула даже фраза: «В следующей жизни пойду учиться в какой-нибудь женский институт – с бабами проще». В итоге она согласилась поехать.
На банкете она, как обычно в последнее время, сидела рядом со мной, общалась нормально. Хотя опять были такие эпизоды, когда она начинала оказывать внимание не мне, например, она очень неплохо говорила с тем же Владом. Было 12 февраля, и я сказал ей: «послезавтра держи свой сотовый телефон при себе» – намекнул, что пришлю ей сообщение (14 февраля – день Святого Валентина). Но потом я твердо решил – именно сегодня!
Когда все разошлись, я проводил ее домой, хотя она была против – довольно долго стояла уже на своей станции метро и отказывалась идти. Спрашивала, зачем ее провожать, и я ответил, что надо, провожу только до квартиры и уйду. Конечно, она поняла, зачем я так рвусь ее проводить. Видя, что я не ухожу, она вынуждена была согласиться. Когда она открыла дверь своей квартиры, я наконец сказал, что очень ее люблю. Она ответила довольно ласково: «не стоит». Я спросил, почему же не стоит, и она ответила: «потому, что я никого не люблю». Я сказал, что ни к чему ее не обязываю, просто признался ей наконец, чтобы мне самому стало легче, а то уже было невмоготу все это носить в себе. Она вновь повторила, что никого не любит. Я спросил: «А почему? Что, тебя кто-то когда-то задел?» Она ответила, что да, они с одной подругой не поделили одного парня несколько лет назад.
Я посидел у нее минут 20-30, попили чаю, говорили на другие темы. А когда я уже уходил, она сказала: «Ты не обижайся, я ведь правду говорю». Я ответил: «Я нисколько не обижаюсь, наоборот, это ты не сердись на меня». Света ответила, что ей-то нечего обижаться. Я вновь сказал, что главное, мне теперь будет легче, на что она ответила: «А мне?!». Сказал также я ей, что тогда уже не буду ей 14 февраля ничего посылать. На прощанье я попросил у нее разрешения поцеловать ее хотя бы в щечку. Она позволила, я поцеловал и ушел.
Сегодня, в день Святого Валентина, я все-таки послал ей по сотовому телефону валентинку, приписав в постскриптуме: «Прости, что все-таки побеспокоил; больше не буду (на эту тему)». Она мне ответила: «Спасибо, но действительно давай больше не будем на эту тему».
Вот, собственно, вся моя история. Очень прошу, подскажите, как мне быть со Светой – я не собираюсь сдаваться без боя. Как растопить ее ледяное сердце? Неужели это невозможно? Если она пока никого не любит, а я ее очень люблю, почему мы не можем быть счастливы? Может дело в моей внешности (при росте 190 см я вешу всего 67-69 кг; у меня очень простая прическа)? Так я готов серьезно поработать над собой. Если дело в моем характере, то тут дело обстоит сложнее: говорят, что характер изменить нельзя. Мне иногда кажется, и, видимо, так и есть, что Свете со мной не особо интересно – я не очень общителен; когда мы с ней разговариваем, в основном-то говорит она; я подчас не знаю, как продолжить разговор, как сменить тему. Поэтому она может поговорить со мной по телефону, в институте, но вот сходить куда-нибудь, например, в ресторан, в театр (что она любит, в отличие от кино) она со мной наверняка не согласится (тем более теперь). Как мне исправить в себе эти недостатки? Я твердо намерен добиться ее любви, но я очень боюсь, что теперь она будет меня не то, чтобы избегать, но общаться наверняка будет меньше. Кстати, у нее через две недели день рождения – стоит ли ей покупать подарок лично от меня, не только от группы, и если стоит, то что? Пожалуйста, помогите. Заранее благодарен.
P.S. Если у меня получилось очень длинно и нескладно, прошу меня простить, я уже сам не понимаю, что тут важно, а что нет.