Добрый день,
- Я не знаю, зачем пишу вам.
- Люди говорят, что я гиперэмоциональный человек. И действительно это моя роль. Я не сказала в ней ни слова правды, ни слова неправды. Но я плохая актриса. Я расклеиваюсь на глазах. Только не надо, пожалуйста, если вдруг ответите, говорить конструкцией. Что-то вроде: будьте искренни, слушайте сердце.
- У меня никогда не было парня. Просто я никогда не любила. Я влюблялась. Еще как. Было мерзко на меня смотреть. Все цветы, которые мне почему-то дарят на 1 и последнем свидании, я дарю знакомым. Оправдываюсь. Мило и трусливо. Извините, что навязываю свою точку зрения.
- Я схожу с ума по красоте. Мне нравится смотреть на красивые здания, картины, тела, глаза, руки, реки… Я испытываю от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.
- Ловлю себя на том, что те люди, в среде которых я чаще всего нахожусь, а это философы, фотографы и т.п., меня жутко раздражают. Конечно, я им завидую. Но зависть - это преходящее. А вот дело в чем-то другом… Раздражает их взгляд на мир. Мне кажется, что философия, искусная или, как стало модно, бунтующая фотография скудна. Я хочу узнать вкус мудрости, так и не изучив вкуса философии. Очень кусками получается с моей стороны.
- Проблема есть? Проблемы нет. Я уравновешена. Но почему-то на грани срыва. Всегда. Это и есть жизнь? Но тогда получается, что мои знакомые не живут или не отдают себе отчета в том, что живут? У меня проблемы с логикой.
- Интересно, что вы подумали, прочитав это. Интересно, скажете ли вы мне что-нибудь. Я хочу этого.
- С наступившим новым 2007 годом.
Ах да, почему я поместила в "непунктуальность". Я всегда опаздываю. Чем важнее событие, тем больше на него опаздываю. Во втором классе моя первая классная руководительница (я училась в 8 школах) что-то со мной сделала, после того, как я опоздала в 3 раз. Тогда я отключилась. Помню только свое состояние. Когда она привела меня к первоклашкам ( я поступила во 2 класс без 1) и начала корить перед ними, сильно оттянув мое ухо. После этого желание перепрыгивать классы истощилось. И теперь, когда я вспоминаю эту презабавнейшую историю, передо мной встает моя красная, натянуто-надутая морда, изборожденная слезами, и лицо красивой девочки, смотрящей на меня с застывшим испугом, словно ее разбудили посреди ночи.